День художника | 29-09-2024 |
И все это было на огромном экране. Потом оператор понял, что ракурс неудачный, переместился – и в результате Кобзон пел все остальное время на фоне ее промежности. Мне кажется, что, может быть, это и повлияло на конец нашего сотрудничества…
Под конец наш разговор заходит на вечную тему провинциальности Калининграда и о том, как нелегко творческим людям жить в этом городе, несмотря на повседневные разговоры о его близости к Европе.
- В будущем я переезжаю в Питер, а потом заграницу. Я устала очень от Калининграда, я все уже здесь знаю. Van Gee такой трудолюбивый – думаю, он меня в Питере прокормит. Он обещал, что будет там работать, а я буду ходить по клубам и читать свои бредовые стихи.
Следующая остановка – Балтрайон. Художницу Кристину Tasuke дома нам поймать никак не удалось – в результате, приезжаем к ее другу Славе, у которого она со вчерашнего дня продолжает зависать. Кристина одета в светлые бриджи и матросскую тельняшку,
Квартира, где ее удалось застать, напоминает куда больше анархисткий сквот, чем обычную двушку .
Вздыхая она достает из холодильника пластиковую бутылку с пивом и наливает себе в стакан.
-Вчера тоже Helloween отмечали? – интересуюсь у нее я
- Нет, к сожалению, нет.
Из соседней комнаты громко играет второй альбом группы «Interpol», стены украшены психоделическими коллажами из журнальных вырезок и плакатов, а также рисунками, изображающими, по всей видимости, какую-то иную, запредельную реальность. Некоторые из них рисовала, кстати, сама Кристина. Кроме того в комнате, где мы беседуем, на всей стене размещена репродукция карикатуры английского художника Ральфа Стедмена, которую он делал для книжки Хантера С. Томпсона «Страх и отвращение в Лас-Вегасе». Классической школой живописи в рисунках Кристины даже не пахнет: никаких вам мишек, шишек и прочих берез в кокошниках. И это вовсе не удивительно, так она никакого художественного образования не получала.
Смотрите также: Токи Земные Роберт Олтмен Средоточие и Благость Вышняя Финансирование кино Мотив ностальгии |
"У французов нет музыки, и быть ее у них не может, но, даже если они ее заимеют, это будет хуже всего для них" — такое торжественное заявление мы находим в "Письме о французской музыке" Руссо (1753).